Материал представляет Tурфирма «Малыш и Карлсон»
Писатель Д. Н. Мамин-Сибиряк много интересовался историей, археологией, минералогией, природой Урала. Для этого он совершил немало экспедиций по Среднему, Южному и Северному Уралу. Одна из таких экспедиций по самоцветным местам Среднего Урала описана в его очерке «Самоцветы» (издан в 1890 году), где писатель вместе с читателями знакомится с добычей драгоценных камней, трудом, бытом и нравами Самоцветной полосы Урала в конце XIX века.
Во время этой экспедиции заезжает писатель и в наши Колташи, где пытается встретиться с Данилой Зверевым. В Колташах, на речке Положихе, он описывает характерный для того времени способ добычи камня в этой деревне, напоминавший промывку золота. Дадим слово Дмитрию Наркисовичу:
«На обратном пути из Мурзинки в Невьянск мы завернули в Калтыши, где сравнительно недавно открыты сапфиры и рубины. От Мурзинки до Калтышей что-то около 50 вёрст, но, чтобы попасть туда, нужно было сделать небольшой круг, именно ехать в Невьянск не через Петрокаменский завод, а на Черемиску и Аятскую. Разница пути незначительная, а от Черемиски свернуть в сторону всего вёрст пять. Калтыши — небольшая деревушка, дворов с сотню. Она залегла по берегу большой реки Режа. Мы ещё в Черемиске наводили справки относительно калтышских рубинов и сапфиров, но, как и везде, ничего определённого не могли узнать.
— У попа, сказывают, есть хорош камень… — отвечает хозяин нашей квартиры. — Сотельную поп-то просит за камень…
— Ну, а в Калтышах кто занимается скупкой камней?
— Окромя Данилы некому… Он, значит, ищется, а потом в город камни возит. У попа-то камень тоже из Калтышей… Приедете в Калтыши и спросите прямо Данилу, а уж он всё вам обозначит.
К нашему несчастью, мы Данилу дома не застали, — он только что уехал в город. Он ещё только начинал дело, и было интересно посмотреть, в pendant (вернуться) к Самошихе, на кулака in statu nascendi (в стадии зарождения), а что Данило будет таким же кулаком, так в этом не может быть ни малейшего сомнения. Мы отправились к месту добывания сапфиров и рубинов одни.
Это всего в версте от деревни, где в Реж впадает жалкая речушка Положиха, вырывшая глубокий лог. Настоящая картина этого лога самая обычная для Урала: он весь изрыт сначала даровыми крепостными руками «в казённое время», а потом перерывается ещё раз вольным трудом. Этот вольный труд фигурировал и сейчас в лице пяти мужиков и трёх баб, перемывавших старые отвалы. Речка Положиха впадает в Реж с левой крестьянской стороны, где раскинулись пашни, а противоположный берег Режа покрыт лесом, — это начало заводской Режевской дачи.
Наше появление остановило работу. Двое мужиков работали в забое, выбрасывая серые пески наверх, третий подвозил их к вашгерду, а бабы промывали. Золото здесь давно «изубожилось», а работали из-за хлеба на воду, Калтыши уже принадлежали к заражённой золотою лихорадкой полосе.
— Бог на помочь.
— Спасибо.
— Каково идёт золото?
— Какое наше золото, барин… Только одно звание, что золото: седьмая вода на киселе. Ещё казна всё наше золото выробила, а мы борта домываем…
После этого необходимого вступления мы перешли уже к расспросам о том, где и как добываются калтышские самоцветы.
— Да тут наезжал года с три назад мурзинский барин, так он полюбопытничал, — объяснял один из рабочих.
— Какой мурзинский барин?
— А Фёдор Иваныч… Фамилиев-то мы не знаем. Он первый, потому как мурзинским это самое дело привычное. Ну, а потом наш Данило любопытничает… Вот бабы промывают пески, а он на вашгерде досматривает.
— И много попадается этих камней?
— Какое много: когда что попадёт… Ну, Данило у баб скупает, а потом в город. На прошлой неделе Дарёнке на сарафан попало: ловкий камешок обыскала… Ну-ка, бабы, на счастье господам поищитесь!
На вашгерде уже происходила смывка песков и начались поиски. Промытые пески были свалены на железный лист и бабы долго перебирали их руками, отыскивая на счастье синенький или розовый камешок. Но счастье наше оказалось плохим, и бабы только напрасно потеряли время: не попалось ни одного камня.
— Вот порода есть… — указала одна из баб, искавших счастья. — А настоящего нет… Настоящий-то зияет, как искорка.
Образцы «породы» оказались обломками корунда грязно-бурого цвета. Мы подробно осмотрели почти весь этот лог на протяжении версты и ничего особенного не могли найти. Бабы указали несколько мест, где находили хорошие камни, но всё это были старые казённые отвалы, а не целые места. В общем можно сказать то, что рубины и сапфиры здесь встречаются в золотоносной россыпи, а не в коренных месторождениях, как мурзинские камни. Жилы сапфиров и рубинов должны лежать где-нибудь выше, откуда уже сносятся в Положиху, вместе с песками, только обломки. Но этих коренных месторождений пока ещё никто не искал.
Приведу о Калтышах один интересный случай, переданный мне большим любителем и знатоком камней, Д. П. Шориным, проживающим в Нижнем Тагиле. У него одна из лучших минералогических коллекций на Урале, и мурзинские мужики несут к нему свои самоцветы. Между прочим, раз принёс ему самоцвет какой-то калтышский мужик и этот самоцвет оказался настоящим алмазом в полкарата весом. Замечательно то, что сохранилась выпуклая грань, характерная для этого царя самоцветов; я видел этот калтышский алмаз и говорю, как очевидец. Интереснее всего то, что мужик нёс два камня — маленький и большой. Дело было зимнее, и он, чтобы не потерять, нёс их в напалке рукавицы. Но дорогой большой камень, всё-таки, «обронил», а принёс только маленький. Если верить мужику, что потерянный камень блестел так же, как маленький, то это, вероятно, был тоже алмаз. Калтышские рубины и сапфиры попадаются довольно часто в продаже, но хороших камней мне не случалось видеть. Важно здесь то, что пока открыта россыпь, а, вероятно, в недалёком будущем найдут и коренное месторождение».
Другие статьи из раздела «Реж и окрестности в литературе и кино»